Красноармейцы в стрелковом отделении оказались уроженцами Можайского района. Александр Андреевич и сегодня помнит каждого из них Николая Романенкова и Михаила Бубенцова из деревни Лубенки, что под Глазовом, Алексея Синотова из деревни Утицы, Александра Шлыкова из деревни Псарево и других, молодых, но уже побывавших под бомбежками врага и рвущихся в бой.

Сержантов не хватало и Александра Журкина, как имевшего к тому времени семилетнее образование, поставили командиром отделения разведки.

В августе 1941 года наш батальон окопался в районе базы отдыха «Селигер», вспоминает Александр Андреевич. Враг был где-то на подходе. И мы, разведчики, должны были его обнаружить. Были стычки с немецкой разведкой, которая тоже стремилась узнать расположение наших сил. Боевого опыта у нас не было. Мы шли на ничейную землю и в тыл, где немцы чувствовали себя хозяевами. Однажды я и боец Дмитрий Андреев разведывали подходы к одной из тамошних деревень. Вышли из кустов, и перед нами картина: два фашистских солдата около костра ощипывают кур. Они никак не ожидали нашего появления и тут же подняли руки. Я приказал Андрееву отконвоировать пленных к нашим, а сам двинулся по кустам вдоль дороги дальше к деревне. И чуть не напоролся на большую группу фашистов. Они прошли буквально в пятнадцати метрах от меня. Я вернулся, а вот моего боевого напарника никто больше не видел. Скорее всего, Дмитрий вышел с пленными на дорогу и погиб в схватке с немцами. Такой урок не прошел для нас даром.

Весь август отделение Александра Журкина накапливало боевой опыт. Не раз разведчики попадали в засады, в одном из тех боев погиб можаец Павел Исаев. Но и наша разведка научилась истреблять врага, поджидая его когда в двухстах метрах от своих окопов, а иногда за многие километры от передовой, которая тогда еще не стала сплошной линией.

Командира отделения А.А.Журкина и еще несколько бойцов направили на курсы сержантов. Но поучиться ему не удалось. Калининский фронт под напором врага изменил конфигурацию, и группа несостоявшихся сержантов попала в соседнюю дивизию, где Журкин снова стал рядовым стрелком.

Самое большое впечатление осталось у меня от выступления товарища Сталина на московском параде 7 ноября 1941 года, говорит ветеран. Уже на следующий день нам стал известен этот исторический доклад. Листы с его текстом сбрасывали нам на передовую с самолетов.

В январе 1942 г. вспыхнули ожесточенные бои под Тарусой. Наше подразделение пошло на штурм укрепившего позиции противника.

Под Тарусой Александра Журкина тяжело ранило. А в марте 1942 года, после выписки из госпиталя, он был направлен на шестимесячные командирские курсы. В звании младшего лейтенанта он готовился к отправке на фронт. Но его, как имевшего фронтовой опыт, командование курсов направило в сержантскую школу, в которой Александр Журкин подготовил четыре выпуска командиров минометных расчетов.

Самая дорогая для него награда медаль «За отвагу», за бои на Калининском и Московском направлениях, правда, она была вручена капитану запаса А.А.Журкину уже в шестидесятые годы.